17-го февраля ценители элитарного кино смогут насладиться просмотром фильма Жан Люка Годара “Социализм”. Сеанс по традиции пройдёт в общежитии училища культуры (ул. 1-го Мая, 22а).
Клубный взнос: 10 гривен.
Начало сеанса: 18.00
Годар снял, вероятно, свой последний фильм. Некоторые говорят, что это его лебединая песня, другие, что это un film marasmatique, месиво из обрывков мысли старика, который выговорился за свою долгую жизнь и потерял контакт со зрителем. Для меня просмотр “Фильма социализм” стал настоящей аудиовизуальной пыткой, в ходе которой потрясающе красивые визуальные решения были смешаны в затянутый клип. Но, в сущности, домучившись, вы получаете то, за чем шли – на дне длинных планов, рубленных в бифштекс с кровью, обнаруживается нечто, за что можно зацепиться, десятиминутное состояние в финале, напоминающее катарсис.
Фильм делится на три части. Это рефлексия Годара о прожитой жизни, где каждая из частей репрезентирует соответственно публичное, частное и историю, которая движется вперед, снимая противопоставление между ними, разрушая все знакомые очертания, все привычные ориентиры. В первой части сквозь волны Средиземного моря плывет куда-то прогулочный лайнер, полный обычных и тем самым весьма странных людей. Девочка-подросток, которая изучает древнеегипетскую письменность, читающая за обедом введение Деррида к “Началам геометрии” Гуссерля, старик, укравший золото испанской республики во время гражданской войны, русская женщина, специально для которой Годар цитирует автора детективных романов Александру Маринину. Лайнер – публичное пространство, традиционное место действия детективов о шпионах. Это образ большого мира со всеми его интригами, бедами и завоеваниями.
Центральная новелла рассказывает о девушке Флорин и ее младшем брате, носящим майку с надписью СССР и обещающим всех победить. Здесь мелькают узнаваемые лица и мотивы, но главная перспектива строится вокруг частной жизни семьи, конфликта поколений, перманентного вторжения в этот мир чужаков извне, деформации личного пространства. Флорин возводит стены, читая Бальзака на бензоколонке возле гаража, принадлежащего ее отцу. Бальзак дает ей оружие в войне с интервентами, она цитирует писателя по всякому случаю и обещает убить тех, кто будет смеяться над ним.
Короткая финальная зарисовка отправляет нас в мир символов Годара: Вторая мировая война, революция, свобода, и неизменная колыбель всего этого, Средиземноморье, по миру которого мы путешествуем вслед за лайнером, полном странных людей. Символы, которые делали осмысленными его человеческую жизнь, рискуют исчезнуть без следа.
Вторая мировая война становится глубокой историей, такой же как Древний Египет. Средиземное море разорвано на части между наступающим фундаментализмом и обороняющейся Европой – один из огромных титров дан Годаром арабской вязью и оставлен в русскоязычном зрительном зале без перевода. История не оставляет следа ни от семей, ни от человека, ни от государств и его золота.
Но она не кончается, и может быть, это означает наше право на надежду. Таков негативный смысл “социализма” Годара, в котором alienation is not fun в самых лучших традициях старой доброй “новой волны”, где человек все еще представляет собой нечто, достойное попадать в кадр.
“Свободу нельзя купить ни за золото, ни при помощи связей, но можно – проституцией, предательством и трусостью”, – это горькое резюме Годара для XX века и собственной жизни.
