1 апреля – этот День не внесен ни в какие календари знаменательных дат и всенародных праздников, но его вполне можно отнести к международным, поскольку он с одинаковым успехом отмечается и в России, и в Германии, и в Англии, и во Франции, и в Скандинавии, и даже на Востоке.
В одних странах 1 апреля называют Днем смеха, в других – Днем дурака. В этот день каждый не прочь пошутить над окружающими, никто не застрахован от розыгрышей и даже самые серьезные невольно улыбаются. Журналисты не исключение)))
Беседуют два журналиста:
– Ты мне можешь объяснить, что в стране творится?
– О, я как раз по этому поводу пишу статью для газеты.
– Да статью я и сам написать смогу! Ты мне можешь объяснить, что в стране творится!?
Журналист берет интервью у садиста:
– Скажите, как на самом деле, тяжело быть садистом?
Садист (машинально втыкая окурок в глаз очередной жертвы):
– Hу как вам сказать, думаю, наверное не тяжелее, чем, скажем, журналистом…
Умирает журналист и попадает в чистилище. К нему обращается Архангел: «Выбирай, куда ты хочешь: в ад, или в рай?» Журналист задумался и говорит: «Покажите мне и то и другое, а я выберу».
Ведет Архангел журналиста в ад. Там дымовая завеса, все курят, бегают, волосы всклокочены, компы дымятся: пишут статьи к следующему номеру.
Журналист говорит: «Нет, это неинтересно, на земле точно так было. Ведите меня в рай!» Приходят. А там ? то же самое: дым, бегают все, компы дымятся…
«В чем же разница между раем и адом?» – спрашивает журналист. А Архангел ему и отвечает: «Просто эти успеют сдать номер, а те – нет…»
Журналист приехал в Ватикан к Папе Римскому взять интервью. После того как Папа ответил на все вопросы, он протянул журналисту руку, чтобы тот ее поцеловал. Журналист стал на колени и увидел на руке у Папы бриллиантовый перстень.
Журналист:
– Папа! Какой у Вас великолепный и редкий перстень!
Папа (с жалостью):
– У меня к этому перстню в наборе еще сережки есть, только мне их носить не разрешают…
Папа Римский прилетает в Штаты. Как только он появляется из дверей самолета, на трапе к нему подскакивает журналист:
– Папа, что вы думаете по поводу проблемы публичных домов в Нью-Йорке?
– Гмм… Здесь есть публичные дома? Никогда не думал об этом. Давайте обсудим это на пресс-конференции.
Назавтра в газете появляется репортаж: “К нам прибыл с визитом Папа Римский. Его первым вопросом было: “Здесь есть публичные дома?”
Нет, нет и нет! – кричит главный редактор репортеру. – Это слишком длинный репортаж. Выбросите все ненужные подробности!
Через полчаса репортер приносит текст:
– Мистер Дроу вел машину со скоростью 100 миль в час по скользкому шоссе. Похороны завтра в 15 часов.
В газете появляется статья, в которой утверждается, что половина членов Конгресса взяточники. Следует иск в суд. Через неделю газета печатает опровержение: “Мы приносим свои извинения. Половина членов конгресса не взяточники”.
Советский журналист пишет репортаж о спортивных соревнованиях, в которых участвовали два спортсмена, наш и американский: “Советский спортсмен занял высокое — второе — место. Американский спортсмен пришел предпоследним”.
Шеф говорит журналисту:
– Напишите статью о том, что газета лучше телевизора. И не забудьте
упомянуть главный недостаток телевизора.
– Какой же?
– Разве можно заснуть, прикрыв лицо телевизором?
– Какие рода войск нужны чтобы получить маленькую победоносную войну?
– КТК, НТК, МИР, ОРТ, РТР, НТВ, ТВЦ…
Репортер хромая, приплелся к редактору газеты.
– А где твое интервью? – строго спросил босс.
Журналист показал на фонари под глазами.
– Ты думаешь, что мы можем напечатать твои подбитые глаза? Где
материал?
Репортер приподнял шляпу и показало большую шишку на голове.
– Вот посмотрите! – сказал он.
Редактор взорвался как бомба:
– Ну и что? Мы же не можем поместить ее в нашу газету! Значит, ты
так и не смог вытянуть из этого типа ни одного слова?
– Признаться, он сказал пару слов, – буркнул репортер, – но они
явно не для печати.
Начало перестройки, гласность, к редактору какого-то журнала приходит журналист с разоблачительной статьей. Редактор читает и говорит:
– Отличная, актуальная статья, но вот в названии что-то не то…
– А что там?
– Да вот название у вас “Эх, вашу мать!”…
– Ну и что?
– Да вот от этого “Эх” тянет какой-то цыганьщиной…
Журналист берет интервью у крупного банкира:
– Осуществилось ли в вашей жизни что-нибудь из того,
о чем вы мечтали в детстве?
– Ну разумеется! – восклицает тот. – Когда мать таскала
меня за волосы, я так мечтал, чтобы их у меня не было.
Вопрос журналистов к Шеварнадзе:
“Эдуард Амвросиевич, как вы считаете, почему не удалось спланированное
на вас покушение?”
Э.А.: “Почему не удалось? Как мы планировали, так и получилось.”
Судят журналиста за то, что он в своей статье назвал баронессу свиньей.
Истица возмущается, благородно негодует и т.д. Судья признает ее правоту
и выносит журналисту обвинительный приговор. Предоставляет, естественно,
подсудимому последнее слово. Тот встает и говорит:
– Ваша честь, это очень важно для моей дальнейшей профессиональной
деятельности, поэтому я хотел бы еще раз удостовериться: значит,
я не могу называть баронессу свиньей?
– Нет, не можете – или снова попадете под суд!
– А если я свинью назову баронессой, в этом будет что-то противозаконное?
– Ну, подсудимый, я не уверен, что читатель оценит ваше странное чувство
юмора, но противозаконного ничего в этом, конечно, не будет.
– То есть я могу, не опасаясь наказания, называть свинью – баронессой?
– Да, можете, если вам угодно.
Журналист поворачивается к истице и произносит:
– Поздравляю вас, баронесса!
Журналист берет интервью у старожила :
– Скажите пожалуйста, как вам удалось дожить таких седин?
– Ну, я никогда ничем не перебирал: секс помаленьку, водка помаленьку,
табак помаленьку, и конечно то, что я опоздал на “Титаник”.
Слепой сидит с табличкой “ПОМОГИТЕ СЛЕПОМУ”, но почти никто не подает.
Один из прохожих говорит:
– У тебя неправильная табличка. Напиши другой текст, будут подавать.
– Нет, это не годится. Я не могу врать.
– А не надо врать. Послушай меня, опытного журналиста. Дай, я тебе напишу текст!
Написал. После этого деньги посыпались дождем.
Слепой никак не мог дождаться, чтобы узнать, что у него написано.
Наконец, один из прохожих ему прочел: