Разговорилась с продавщицей из русского магазина.
Женщина лет 65-ти примерно, с легкой отрешенностью во взгляде больших, карих глаз. И неизменно с чашкой кофе со следами розовой помады. Раньше она для меня была продавщицей из русского, а теперь она – Маргарита Владимировна.
Обычно мы с ней здаствуйте-досвиданья, но в этот раз как говорится, «зацепились». Говорила в основном Маргарита Владимировная, а я преимущественно слушала. В общем, лайф-стори следующая.
В Голландии она уже 22 года. Сама из Киева, жила на Победы. Преподавала в музыкальной школе. Муж – алкоголик-пьяница. «И руку поднимал… Да, бывало».
Дочка вышла замуж за голландца. Но Маргарита Владимировна попала в Голландию из-за сына, которого должны были забирать в армию.
«Я его пыталась откупить, как могла. Взятки давала генералам. Но они мне прямо говорили: «Взятки мы берем, а гарантий не даем». Меня этот вариант не очень устраивал, и я пошла другим путем – вывезла сюда, к дочке, а сама вернулась в Киев. Но сыну тут было сложно без меня. Дочка с мужем ругались постоянно. Сыну приходилось голодать. Вот я и рванула к нему обратно. Нелегально. Надо было спасать ребенка. К тому времени у меня и мужчина уже другой появился…Все бросила. Потом пошла здесь в полицию сдаваться. Получила статус беженки. Так вот и осталась. Первые пять лет тяжело было. Плакала, скучала. А потом привыкла».
Сын Маргариты Владимировны – полноватый мужчина с хвостиком, говорящий дискантом, хозяин магазина. Маргарита Владимировна встала у прилавка, опять-таки спасая сына – брать продавцом в русский магазин голландца как-то не комильфо, а русские воруют.
«Но для меня эта работа – в радость. Общение, как-никак. Так до смерти век и коротаю».
Так и сказала. Общаться с местными она не хочет.
«Знакомых-приятелей здесь у меня полно. И голландцев в том числе. Хоть прямо сейчас звони, встречайся, общайся. Но не тянет. Вот с вами поговорю, потом еще кто-нибудь подойдет. Мне и достаточно».
По словам Маргариты Владимировны, 80% покупателей – голландцы. Берут и колбасу, и пельмени, и матрешек берут.
«А русского я сразу вижу. Заходит: голова в плечах, в глазах – испуг. Этот страх всего и всех не искореним. Даже «здравствуйте» не скажут…».
Я инстинктивно пытаюсь защитить этих «испуганных русских». Потому что сама часто такая. Потому что на всё есть свои причины.
Рассказываю Маргарите Владимировне, что не все так плохо сейчас в Украине. Что продавцы в магазинах уже здороваются, например. И люди посвободней стали. Уже всё-таки многие поездили по миру, посмотрели, как бывает.
Маргарита Владимировна со мной не спорит. В Киеве она была последний раз в 98-м.
«Походила по Крещатику, по Андреевскому. Жара была страшная. Все мои подруги уже практически поумирали. Одна осталась, и та выпивает. И в церковь заветов Иисуса Христа повадилась. Мне с ней и поговорить-то не о чем. А вообще, больно на это все смотреть. На этих пенсионеров несчастных. Не поеду больше. Если надо отдохнуть, лучше во Францию на побережье съезжу. Так что ни минуты я не жалею, что здесь осталась. В Украину и не тянет. Вот только весной, как птицы возвращаются из теплых краев, бывает у меня какая-то легкая грусть».
Житомирянка Катя Малиновская специально для Репортер Житомира из Голландии